Корреджо - Фрески церкви Сан Джованни Евангелиста в Парме, люнет, св. Иоанн Евангелист

Глава 1

Апокалипсис или Откровение[1] Святого Иоанна Богослова - последняя по времени создания из 66 канонических книг Библии. Написана она в 90-х годах от Рождества Христова на о. Патмос, где Его любимый ученик находился в ссылке «за слово Божие и за свидетельство Иисуса Христа»[i], содержит пророчества о конце света и вот уже более 1900 лет является объектом само­го пристального внимания мыслящего человечества. Её часто и охотно читают, толкуют, причём не только верующие, но и любопытствующие, ибо не знать Апокалипсис – равнозначно тому, чтобы расписаться в недостатке образованности. Между тем даже в этой столь известной популярной книге есть целые главы, незаслуженно обойдённые вниманием.

Конечно, первая глава полна величественных эпитетов, Того, Кто предстал в видении перед Апостолом – Иисуса Христа («Который есть и был и грядет… есмь Альфа и Омега, начало и конец… Вседержитель»), – захватывающих описаний подробностей Его явления любимому ученику. А, начиная от четвертой главы и до конца, Откровение поражает впечатляющими картинами космологии, пророчества конца света. И лишь вторая и третья главы как бы выпадают из контекста эсхатологии, «понижаясь» до уровня едва ли не «бытового» назидательного обращения к далеко не безгрешным верующим семи общин в соседней Патмосу Асии.

Однако эта вроде как инородная ставка, своего рода клин между вселенского масштаба введением и такого же значения основным содержанием Откровения – совсем не случайна и вовсе не «приземлена», но, как и всё в Священном Писании, несёт в себе глубочайший духовный смысл. Многие толкования призывают рассматривать послания, по крайней мере, в четырёх аспектах: 1) Как обращение к местных церквям, которым они фактически, и адресованы. 2) Как предостережение всем церквям, на все времена, как средство испытания ими своего духовного состояния в очах Божиих. 3) Как личные, увещевающие, послания к «имеющему уши!» и, одновременно несущие обетования «побеждающему». 4) Как пророческие послания, раскрывающие семь стадий духовной истории церкви (церквей). Причём считается, что наиболее завершённым в Посланиях выглядит четвертый аспект – «предвидение всей духовной истории Церкви (церквей)», которая расшифровывается, к примеру, следующим образом.

Ефес отражает общее состояние церквей в момент написания послания; Смирна символизирует период сильного гонения. Пергам – церковь, основание которой положено в мире – там, где «престол сатаны» (это может быть отнесено ко времени обращения Константина, скажем, к 316-м году н. э.). Фиатир – это период папства, развившегося из состояния, в какое впала Пергамская церковь: восторжествовали учения Валаама (светская традиция) и Николаитов (принятие священства). Подобно тому, как Иезавель ввела идолопоклонство в Израиле, Римское католичество объединило христианское учение с языческими церемониями. Сардис – это протестантская реформация, дела которой не были «совершенны». Филадельфия – всё, что ясно свидетельствует о Слове и об Имени во времена исповедания, довольного собой, которое представлено Лаодикией.

Между тем, давно отмечено, что не менее, если не более завершённым в Посланиях является указанный выше третий – личностный, увещевающий аспект – обращенный к «имеющим уши» и несущий обетование побеждающему. Послания, взятые каждые по отдельности, могут быть применимы к вполне определённой ситуации и духовному состоянию, в котором находится тот или иной верующий. Впрочем, и в этом случае основной упор делается на общецерковных вопросах, которые «любой церкви приходится решать индивидуально» (принято разбивать послания на три группы: Ефес и Лаодикия; Пергам, Фиатира и Сардис; Смирна и Филадельфия).

Однако божественная глубина Посланий проявляется ещё и в том, что не только отдельные, но и все они могут, в принципе, быть применены к каждому верующему, но на определённом этапе его духовного состояния. А взятые все вместе они образуют целостную законченную картину: своего рода инструкцию на все случаи жизни, состоящую из описаний духовных достижений верующих; противостоящих, преодолённых или только поджидающих впереди трудностей, а также наград за преодоление их. При этом последовательность Посланий и разделение их на главы прообразует лестницу духовного возрастания доступного каждому: от начального этапа прозелитства, до полной победы и восседания с Господом на престоле Его!

И поэтому вторая и третья главы Апокалипсиса ничуть не выпадают из эсхатологического величия Откровения Святого Иоанна Богослова, но является необходимейшей и важнейшей составляющей частью, обращённой ко всем живущим и сейчас, – наставляющей, как во всеоружии подготовиться ко второму Пришествию, дабы не быть брошенными «в озеро огненное», «во тьму внешнюю», где «будет плач и скрежет зубов», но сподобиться участия «в воскресении первом», при котором «смерть вторая не имеет власти», увидеть «новое небо и новую землю… святый город Иерусалим, новый, сходящий от Бога с неба, приготовленный как невеста, украшенная для мужа своего» (Отк. 20:6, 15; 21:1, 2; Мф. 22:13,14). Более того, именно вторая и третья главы Откровения являются наиважнейшими из всего Апокалипсиса! Наиважнейшими для людей. Ибо человеку не дано изменять Божьи планы касательно будущего Земли, обновления мироздания, но он может и должен стремиться и прилагать все усилия, дабы изменять себя, свою несущую отпечаток первородного греха натуру – а значит, волен и избирать себе Судный приговор. Да, печати, всадники, трубы, язвы, чаши гнева, брань с Диаволом, смерть вторая – всё это в высшей степени грандиозно, впечатляюще, завораживающе. Но это - не главное, не самодовлеющая цель. Это – всего лишь финальный аккорд драмы человеческой истории, «старой» истории – «детоводителя» к новой: под «новым небом» на «новой земле». Да, это – самая важная в жизни каждого «экзаменационная сессия», по результатам которой будут отобраны достойные новой жизни. Но окончательная оценка будет определяться исходя из зачётов, сдаваемых в течение всей текущей жизни: дарованной и проведённой на сей грешной несовершенной земле...

И полные любви и назидания Послания к Ангелам семи Церквей во-первых, подбадривают верующих, устами любимого ученика Господа удостоверяя то, чего они добились. Во-вторых, предупреждают и предостерегают от того, чего им следует опасаться и избегать. И, в-третьих, наставляют как возрастать и достичь окончательной победы над личным драконом и сесть победителем на престоле Господа.

И именно поэтому Послания адресованы не к руководству или к общине в целом, не к отдельно или совокупно взятым, конкретным людям, но к Ангелам Церкви: тому незримому духовному её покровителю, который изнутри, – а не формально и ритуально, – помогает отражать беспрестанные изощрённые атаки лукавого, поддерживает и хранит Веру. При чём не ту, не в немалой степени частную, веру (с маленькой буквы) отдельных людей, несущую на себе несмываемый отпечаток индивидуальности. Но Веру соборную, объединяющую разнородную массу верующих церкви в единое духовное тело. Выбор именно этой формы обращения явственно говорит о широком и глубоком духовном значении и смысле Посланий, указывает на их всевечность, универсальность и непреходящую насущность в любой момент настоящего предбытия, обращённость к любому из устремлённых к Богу и употребляющих усилия восхитить Царство Небесное.[ii]

Потщимся же сделать ещё один шаг на долгом трудном, но открытом для всех и славном пути к Господу: трепетно возьмём в руки Слово, духовными очами[iii] прочтём обращённые ко всем нам бессмертные, идущие из глубины веков Послания, постараемся услышать, что говорит Дух.

Глава 2

«Ты много переносил и имеешь терпение, и для имени Моего трудился и не изнемогал. Но имею против тебя то, что ты оставил первую любовь твою. Итак, вспомни, откуда ты ниспал, и покайся, и твори прежние дела» (От. 2:1 – 4, 7).

Ефесская церковь образно символизирует первую ступень на пути к Господу Богу – очень трудную и важную. Живший, а точнее, заживо умиравший во грехе, истинно, глубоко уверовал, много потрудился и претерпел, превознёсся (отделился, стал выше) над привычной суетой мира, выказал твёрдость в вере, отвергнув искушение лжеучениями. Но, как это, к сожалению, встречается сплошь и рядом, беда и вина его в том, что прежнее начальное рвение неофита исподволь, незаметно оставило его. И пылавший прежде огонь любви угас и уже не полыхает жарким пламенем, с гулом и треском разбрасывая вокруг снопы искр, но, колеблясь на ветру жизненных невзгод, испытаний, искушений и усыпляющей рутины, лишь тускло тлеет. То, высвечивая робким пламенем самые отдалённые потаенные уголки души, то погружая их во мрак, давая возможность «семи духам злейшим» найти впавший в духовную спячку дом «незанятым выметенным и убранным… и бывает для человека того последнее хуже первого»[2] (Отк. 2:2-7, Мф. 12:44:45).

А посему ни в коем случае нельзя угашать первую «юношескую» или «девичью» любовь Бога – и ослаблять рвение. Необходимо изыскивать силы постоянно подпитывать религиозный пыл и вновь и вновь воспламенять в себе первую любовь. И если такие усилия беспрестанно прилагаются, то – верен Тот, «Который не попустит вам быть искушаемыми сверх сил, но при искушении даст и облегчение», - в таком случае Он не замедлит придти на помощь и наградит побеждающего: наполнит силою Духа Своего – даст «вкушать от древа жизни, которое посреди рая Божия» (Отк. 2:7, 1 Кор. 10:13).

«Знаю твои дела, и скорбь, и нищету, – впрочем, ты богат… Не бойся ничего, что тебе надобно будет претерпеть. Вот диавол будет ввергать из среды вас в темницу, чтобы искусить вас… Будь верен до смерти, и дам тебе венец жизни… побеждающий не потерпит вреда от второй смерти» (От. 2:9 – 11).

Послание к Смирнской церкви символизирует испытание веры куда более серьёзное, для человека плотяного – драматическое: речь уже идёт об отказе не просто от образа жизни прежнего ветхого человека, но, при необходимости, – от самой жизни. Готов ли верующий во имя Его пожертвовать ею, или она – ближе, дороже сердцу, и истинным богом для испытываемого является его бренная плоть? Такова ли вера, что она нелицемерно, искренне предпочитает «вечное, но невидимое, временному, но видимому»?

Когда этот вопрос стоит предельно обнажено – не в гипотетической перспективе, но как жестокая альтернатива: отречься от жизни ради Господа или от Господа ради жизни? – всякий ли способен найти в себе достаточно веры, чтобы не предать Его, но продолжать нести добровольно возложенный на себя духом крест и следовать за Ним, пренебрегая сбережением души в жизни этой недолговечной, но данной, ради сбережения её в жизни вечной, но будущей?[iv]

Однако велика – «во сто крат» – награда тому, кто будет «верен для смерти»: он получит «венец жизни… не потерпит вреда от второй смерти» – станет одним из тех немногих, достойных жить на новой земле под новым небом. Где «отрёт Бог всякую слезу с очей их, и смерти не будут уже; ни плача, ни вопля, ни болезни уже не будет; ибо прежнее прошло» (Мф. 19:29, Отк. 2:10,11; 21:1-4).

Пергамская церковь подразумевает испытание духа испытание духа ещё более тяжкое - жизнь «там, где престол сатаны… в те дни…где живёт сатана», или, как сказано в другом месте, – когда «сам диавол в сильной ярости» сойдет на землю и дано будет «ему вести войну со святыми и победить их».

Те, которые и в этом случае не поклонятся «зверю, ни образу его» и не примут «начертания на чело своё и руку свою» – в награду получат «сокровенную манну… и белый камень и на камне написанное новое имя, которого никто не знает, кроме того, кто получает»: сокровенные, ныне скрытые от живущих на земле духовные знания, включая новый Закон и новое Имя. Доказавшие свою верность посвященные возымеют честь быть «священниками Бога и Христа и … царствовать с Ним тысячу лет… Над ними смерть вторая не имеет власти». Жить они, как и верные «смирнцы» будут вечно (От. 20:4-6).

Фиатирская церковь – это, в первую очередь, обобщённый образ служителя Господа: того, кто не ограничивается только личным спасением и духовным возрастанием, но, чувствуя в себе призвание и силы, посвящает всего себя исполнению повеления научить «все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святого Духа». Заслуги такого служителя – которым, в той или иной мере, должен быть всякий верующий! – велики и превышают допущенные прегрешения, так что Господь говорит: «Знаю твои дела, и любовь, и служение, и веру, и терпение твоё, и то, что последние дела твои больше первых» (Мф. 28:19, От. 2:19).

Но на пути беззаветной, самоотверженной миссионерской или даже рядовой евангелизационной деятельности (которой, согласно известным словам Христа,[v] не имеет права чураться ни один истинный верующий), затаился и подстерегает свою жертву коварный подводный камень: соблазн попытаться вознестись над неграмотными, темными в вере людьми, выставить себя непогрешимым знатоком Слова Божия, единственно верным толкователем Его. А это уже чревато гордыней, превозношением и даже домогательством представить себя существом высшим, пророком, жаждать чуть ли не обожествления собственной персоны (как мы, к сожалению, знаем, среди церковных иерархов такое случается). Другая опасность – взятие на вооружение известной сатанинской формулы: «цель оправдывает средства» – неразборчивость «ради вящей славы Божьей» в выборе методов действия, сознательное искажение Его Слова, привлечение и использование самых лукаво изощренных и извращенных приемов, частично или полностью противоречащих духу учения – и, в итоге, вместо блага несущих зло.

Поэтому Господь, который «есмь испытывающий сердца и внутренности», единственный раз обращаясь ко всем церквям (а не к Ангелам их) одновременно («уразумеют все церкви»), строго предупреждает: «воздам каждому из вас по делам вашим», остерегайтесь, отвращайтесь от «так называемых глубин сатанинских… только то, что имеете, держите, пока приду». Ему, судящему «помышления и намерения сердечные» важно не только ради Кого, но и как делается, что творится внутри самой церкви (От. 2:23-25, Евр. 4:12).

Те же, кто достаточно мудр, чист и твёрд, чтобы избегать этих искусов, «кто побеждает и соблюдает дела Мои до конца, – возвещает Он, – тому дам власть над язычниками, И будет пасти их жезлом; как сосуды глиняные, они сокрушатся… и дам ему звезду утреннюю» (От. 2:26, 27).

Слова о «власти над язычниками» и, особенно, о «сокрушении жезлом железным, как сосудов глиняных» способны смутить многих: вызвать непонимание и даже инстинктивное отторжение. Другие же претыкались и претыкаются об эти слова, понимая их превратно – буквально: как призыв «железом» («огнём и мечом») обретать власть над язычниками (и не только над ними!), насилием загоняя их в «христианство», – причём непременно только своей, почитаемой единственно истиной, конфессии. Подобных примеров в истории, к сожалению – тьма. Но можно ли извратить подлинное христианство сильнее, существеннее, лукавее и тлетворнее? Сошёл ли Он во славе и могуществе? пребывал ли царём, восседающим среди великолепия и роскоши? Или же произошёл и жил среди народа, приобретал учеников покровительством Божием, проявлениями Духа, верностью Слову, любовью и мудростью и открыл человечеству путь к спасению Своей жертвенной смертью на кресте?

И в послании Ангелу Фиатирской церкви повествуется о власти не внешней, земной, на насилии основанной и часто, по сути дела, формальной – действенной лишь в условиях явленной силы или угрозы её применения и постоянного надзора. Но о власти воистину реальной и настоящей, действующей всегда и везде – власти силою слова Божия, которое «живо и действенно и острее всякого меча обоюдоострого: оно проникает до разделения души и духа, составов и мозгов, и судит помышления и намерения сердечные»; власти влиять на души неверующих в Верного и Истинного, перерождая их свыше. «Как сосуды глиняные» сокрушать их выстроенные на песке лживые или ошибочные духовные построения, «жезлом железным» разбивать панцири неверия и невежества – и обращать в истинную глубокую и непоколебимую веру. И только добившиеся такой сугубо духовной власти над язычниками – «обратившие многих к правде» – получат «звезду утреннюю» и будут сиять «как звезды, во веки, навсегда» (От. 2:28, Дан. 12:3).

И на описании этой ступени служения Господу кончается вторая глава, посвященная уровням духовности хотя и высоким, но всё же сравнительно легко доступным – хватало бы рвения! – и потому достигаемыми многими. Третья же, оставляя дольнее, устремляется в высоты заоблачные.

Глава 3

Послание к Ангелу Сардийской церкви написано от имени имеющего «семь духов Божиих и семь звезд», слова Его в высшей степени уважительны, лишёны бытовых мелочей и полны высокого пафоса – но пафоса обличения: «Знаю твои дела; ты носишь имя, будто жив, но ты мёртв. Бодрствуй и утверждай прочее близкое к смерти; ибо Я не нахожу, чтобы дела твои были совершенны пред Богом моим. Вспомни, что ты принял и слышал, и храни и покайся. Если же не будешь бодрствовать, то Я найду на тебя, как тать, и ты не узнаешь, в который час найду на тебя». И этот суровый пафос, вкупе с обещанием великой награды достойным («Есть несколько человек, которые не осквернили одежд своих и будут ходить со Мною в белых одеждах, ибо они достойны. Побеждающий облечётся в белые одежды; и не изглажу имени его из книги жизни, и исповедаю имя его пред Отцем Моим»)[vi] говорит о том, что адресат этого Послания – сердца тех, кто величайшей духовной мудростью, праведностью долгого служения Господу, непорочностью образа жизни сумел стать земными столпами веры, истинными духовным лидерами. И пусть никого не смущают эти высокие слова: разве кто-то изначально не достоин их? Разве запрещено кому-то отвечать им? Более того, не всем ли искренне верующим должно ревновать о подобной духовной высоте? Быть или прилагать все усилия, чтобы стать таковым – не это ли духовная обязанность любого любящего Христа? Как сказано: «Будьте совершенны, как совершенен Отец ваш Небесный» (Мф. 5:48).

Указанная великая честь – исповедание имени человека пред Отцем всех может быть оказана лишь тем, кто имеет огромные заслуги, достижения и достоинства. Однако именно это – превосходящая всех живущих мудрость, общепризнанная праведность, святость образа жизни – в совокупности своей и являются скрытым и смертельно опасным камнем преткновения. Ибо здесь таится соблазн: даже не то, чтобы уверовать в собственную непогрешимость – это гордыня, грех явный и великий, - но, довольствуясь достигнутым, чуть ослабить рвение, «капельку» успокоиться, разрешить себе небольшую передышку.

То есть застыть в духовном развитии, Но духовный покой, духовное самоуспокоение - это духовная смерть. Кажется, ничего не изменилось: ты по-прежнему «носишь имя, будто жив… но ты мёртв». Был жив, но умер: позволив себе крошечную поблажку – сразу же ниспал с высот небесных в прах. Ибо на пути к Богу нет привалов, удобных и безопасных мест отдыха, где можно расслабиться, перевести дух, позволить себе маленькие поблажки и «на время» пойти на поводу «простительных» слабостей. Восхождение на пик духовный схоже с подъёмом на физическую вершину: чем выше, чем ближе к вершине – тем больше света, тем ярче солнце, – но тем круче и тяжелее подъем. А потому, тем неустаннее, бдительнее, зорче и мудрее требуется бодрствовать, дабы не оступиться; тем стремительнее и болезней падение успокоившегося и расслабившегося.

Однако когда придёт день и час, о которых «никто не знает, ни Ангелы небесные, а только Отец Мой один» – то на весы положены будут не прежние заслуги и высшие, «рекордные» достижения. Не то, как много было вмещено и какие духовные высоты были некогда покорены. Но настоящее духовное состояние: каковы сила любви, ревности по Богу, чистота сердца и души именно в этот час, о котором «не думаете». И тогда «многие же будут первые последними, и последние первыми» (Мф. 24:36, 44; 19:30).

И дабы из первых не стать последними – бережно храни, - повелевает Слово «что ты принял и слышал» и неустанно бодрствуй. И сколько бы не вымел скверны из души, как бы не очистился, не переродился свыше, памятуя, о том, что благ только Бог,[vii] – непрестанно кайся и «утверждай прочее близкое к смерти». Ибо никто из живущих на этой земле не свободен от того, чтобы о нём нельзя было сказать: «Я не нахожу, чтобы дела твои были совершенны пред Богом Моим».

Те же, кто не осквернит «одежд своих» – кто сможет, будучи «первым», преодолеть и необычайно коварные искусы самоуспокоения и самоосвящения – присоединятся к тем избранным, которые удостаиваются великой чести быть лично представленными Господу Богу, находиться у Его престола «и перед Ангелами Его» (Отк. 7:9, 13-17).

Послание к Ангелу Филадельфийской церкви – одно из двух, в котором нет укоров. Ибо, как и Смирнское, посвящено земному, пёрстному человеку, пребывающему в ситуации необычайно трудной, предельно опасной для его жизни: немощному («ты не много имеешь сил») и живущему в юдоли мрака и зла (среди «сатанинского сборища»). Но который смог увидеть за открытой ему дверью («Вот, Я отворил пред тобою дверь») Путь Истинный и не позволил ей ни прикрыться с ржавым скрипом, ни быть захлопнутой врагом, но «сохранил слово Моё, и не отрёкся имени Моего». Который превозмог долгий тернистый путь, успешно преодолел все испытания и достиг финишной прямой: возможности прямого общения со Святым, Истинным, Который приготовил достигшему лавровый венок победителя, а в награду за уже совершенное – «избавил «от годины искушения, которая придёт на всю вселенную, чтоб испытать живущих не земле» (Отк. 3:8,10,11; см. также 12:12; 13:1-7).

Однако поскользнуться, позволив похитить предназначенный венец, можно и на последних метрах. А потому сказано: «Держи, что имеешь, дабы кто не восхитил венца твоего». Тот же кто не преткнется и на финише, заслужит награду, далеко превосходящую любое земное представление и понимание: «Побеждающего сделаю столпом в храме Бога Моего, и он не выйдет вон; и напишу на нём имя Бога Моего и имя града Моего, нового Иерусалима, нисходящего с неба от Бога Моего, и имя Моё новое…» (Отк. 3:11, 12).

«Сделаю столпом в храме Бога Моего… напишу на нём имя Бога Моего… имя Моё новое»(!!!) Нужны ли какие-то комментарии, что можно ещё добавить к этим удивительным, столь воодушевляющим и несущим такие обетования словам?!

 И сразу после описания столь блистательной победы над Противником, апофеоза, торжества, радости воссоединения – послание к Ангелу Лаодикийской церкви: «Знаю твои дела; ты ни холоден, ни горяч; о, если бы ты был холоден или горяч! Но как ты тёпл, а не горяч и не холоден, то извергну тебя из уст Моих. Ибо ты говоришь: «я богат, разбогател и ни в чём не имею нужды»; а не знаешь, что ты несчастен и жалок, и нищ и слеп и наг. Советую тебе купить у Меня золото, огнём очищенное, чтобы тебе обогатиться, и белую одежду, чтобы одеться и чтобы не видна была срамота наготы твоей, и глазной мазью помажь глаза твои, чтобы видеть» (Отк. 3:15-18).

Предельно жёсткие, обличающие, буквально бичующие слова: «жалок, и нищ и слеп и наг… извергну тебя из уст Моих». Единственное послание, в котором нет ни слова (!) похвалы... Почему такие перепады, за что такая внезапная немилость?

Потому, в буквально следующем стихе, объясняет «свидетель верный и истинный, начало создания Божия»,[viii] что «кого Я люблю, того и наказываю».

Истинному праведнику, почти святому осталась самая малость: услышать негромкий стук Господа, открыть дверь – растворить какую-то последнюю тонкую, незримую препону в сердце – и принять самого дорогого Гостя. «Войду к нему и буду вечерять с ним, и он со Мною», – дружески, беспредельно любя, говорит Он. Отныне и навсегда Христос будет в нём, а он – победивший, сумевший достичь окончательной победы над личным драконом, – во Христе, воссев рядом с Ним: «Побеждающему дам сесть со Мною на престоле Моём, как и Я победил и сел со Отцем Моим на престоле Его». Однако перед этим требуется ВОИСТИНУ возлюбить «Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всем крепостию твоею, и всем разумением твоим, И БЛИЖНЕГО ТВОЕГО, как самого себя».[ix] И это и только это позволит ощутить и откликнуться на негромкий, не всегда слышимый сердцем стук Христа, который означает: «будь ревностен и кайся».[x] Каких бы высот – даже заоблачных! – не достиг, – говорит Он в послании любимого ученика Своего, – как близко от престола Бога не стоишь – не ослепляй глаза свои, не затворяй уши, но улавливай в глубине себя этот слабый стук – будь ревностен и кайся: не почитай себя праведником, но искренне, нелицемерно бичуй себя, изыскивай недостатки, пробелы, несовершенства, беспредельно очищайся, освобождайся от недостойного и улучшайся… И только тогда победишь и сядешь «на престоле Его».

Но послание Ангелу Лаодикийской церкви – последнее в ряду их – имеет и более широкий, обобщающий смысл, обращено и ко всем верующим и ещё не пришедшим к вере, отечески предупреждая и наставляя: на какую бы ступень лестницы в небо, духовного развития ни сумел ты подняться, ни был ты поднят – не обольщайся, не хвались: «я богат, разбогател и ни в чём не имею нужды» – по сравнению с Ним, ты слеп и срамно наг... Бодрствуй, ревнуй и кайся: вновь и вновь воспламеняйся, не давая угаснуть пламени духовного огня. И только тогда (независимо оттого, чего достиг) заслужишь Его любовь, получишь право называться истинным христианином и наследия в Царстве Небесном!»

Геннадий Благодарный

[1] Апокалипсис – это сложное греческое слово, означающее "отбросить завесу", "открыть", "сделать ясным".

[2] О том, что такое возможно для покаявшихся, принявших водное крещение и даже крещение Святым Духом хорошо, к сожалению, известно.

[i] Отк. 1:9

[ii] Мф. 11:12

[iii] 1 Кор. 2:14

[iv] Отк. 2:8-10, 2 Кор. 4:18, Мф. 10:38,39

[v] Мф. 28:19

[vi] (От. 3: 1 – 5)

[vii] Мф.19:17

[viii] От. 3:14

[ix] Лк.10:27

[x] (Отк. 3:14, 19-21)