(Продолжение)

Размеры и потенциал народа Божия

Согласно последней переписи, православны­ми в России считают себя примерно 75% взрос­лого населения. Количество мусульман стабиль­но держится на уровне 6-8%. На все остальные конфессии и религии (включая инославие, иуда­изм, буддизм и разные секты) приходится чуть больше 1 %. Отсюда следует неоспоримый вывод: православие было и остаётся духовной осью, ста­новым хребтом нашей нации и государства. Со­ответственно, любые попытки опровергнуть, за­слонить или извратить этот факт представляют собой, по сути, посягательство на самые основы нации и государства.

Характерно, что либеральная пропаганда всячески затемняет вопрос о реальной числен­ности, структуре и в особенности динамике ро­ста народа Божия. Факт этот показателен сам по себе - он характеризует либерализм как разно­видность нигилизма, отрицания Бытия Божия и богоборчества. Между тем очевидно: интенсив­ный рост количества православных верующих в России за последние 20-25 лет представляет собой явление, равное которому трудно найти во всемирной истории.

Либералам выгодно поддерживать в массовом сознании миф о том, что истинно верующих и во-церковленных людей в России по пальцам пере­честь - от силы 2-3%, и эта группа, дескать, не ра­стёт, а стагнирует где-то на обочине национальной жизни... Да и представлена она в основном «ба­бушками в платочках». Крестные ходы проходят по всей стране. Они собирают сотни тысяч верующих. Но для телевидения, в том числе и государствен­ных каналов, это «неформат». И, наоборот, празд­нования всевозможных курбан-байрамов широко освещаются СМИ, как бы подчёркивая: смотрите, сколько среди мусульман молодых и здоровых ве­рующих мужчин! Не то что у православных!

Тактика эта не нова, но действенна: разделяй и властвуй. Она позволяет, с одной стороны, от­бить охоту воцерковления у тех, кто пока ещё да­лёк от храма (таковым внушается, что вера-де -это занятие отсталого и маргинального мень­шинства), а с другой - посеять уныние в рядах уже самого церковного народа, и мы невольно начинаем верить, что нас мало и мы слабы. Пока­зательно: за последнее десятилетие в России не было проведено ни одного серьёзного статисти­ческого обследования религиозности населе­ния. Что же касается обычных социологических опросов, кои ежегодно проводятся сотнями, то этот «аспект» жизни социума намеренно не вы­водится на первый исследовательский план.

Между тем узкоцелевые социологические исследования показывают, что ситуация с право­славием в России коренным образом отличается от той «картинки», которую нам навязывает офи­циальная статистика, и, следовательно, у либе­ралов действительно есть серьёзные основания для беспокойства и лжи.

С конца 80-х годов, сразу после краха ком­мунистической системы и отмены драконов­ских антицерковных законов, в России начался бурный количественный и качественный рост православного общества. В 1989 году, согласно опросам ВЦИОМ, православные совокупно со­ставляли не более 25% от взрослого населения страны - против 40% атеистов. При этом активно воцерковленное ядро в тот период действитель­но не превышало 2%. (Эту-то «исходную» цифру, очевидно, и пытается «вморозить» в обществен­ное сознание либеральная пропаганда).

Сегодня картина диаметрально изменилась. Количество неверующих у нас сократилось в три - четыре раза - с ДО до 10-13 %, а удель­ный вес православных, напротив, возрос с 25 до 75%, то есть примерно в той же прогрессии. Это ли не ярчайшее свидетельство тому, что Россия отторгла навязанный ей Западом либеральный «духовно-культурный имплант». Более того, пер­воначально пассивное сопротивление нигилизму на рубеже двух тысячелетий сменилось мощным церковным подъёмом, берущим свои начала, по-видимому, где-то в глубинах Святой Руси. Пораз­ительная и поистине чудесная перемена! Именно на этой духовной основе после векового безвре­менья и смуты надлежит возродиться в былой славе и величии государству Российскому!

В то же время опросы показывают: период экстенсивного роста Церкви практически завер­шился. С учётом нехристианской части населе­ния, а также «вечно неверующих» доля право­славных в составе российского населения вплот­ную приблизилась к своему высшему, 80-про­центному «потолку». Это факт, и в нём нет ничего страшного. Он лишь означает, что исчерпавше­му себя экстенсивному подъёму Церкви пора смениться качественными сдвигами в составе и структуре церковного общества - народа Божия.

И этому сдвигу уже есть первые зримые сви­детельства. За двадцать лет, начиная с 90-х го­дов прошлого столетия, численность активно воцерковленных россиян выросла как минимум в шесть раз - с 2% в 1989 году до 12 % в 2009 году. Характерно, что этот показатель прямо связан с увеличением числа церковных приходов: с 6 ты­сяч (5 млн прихожан) в конце 80-х годов до при­мерно 25 тысяч (25 млн прихожан) к 2010 году.

Стремительный подъём православия в России сопровождался не только положительными, но и отрицательными явлениями. Выйдя из длитель­ного подполья, не вполне окрепшая РПЦ сразу и жёстко столкнулась, с одной стороны, с натиском нигилизма, возведённого в ранг государствен­ной политики (при внешнем лукавом попечении о Церкви), а с другой - с внутренними болезня­ми, неизбежными издержками того же стреми­тельного роста. Здесь всё одинаково важно и бо­лезненно: и нехватка священников-пастырей, и рецидивы командно-административного адми­нистрирования, принёсшие столько бед дорево­люционной Церкви, и нехватка навыка противо­стояния иностранным и доморощенным ересям, и, наконец, общее состояние новоначальности у подавляющей части духовенства и мирян.

Плотное и прочное ядро нашей Церкви в лице убеждённых православных, сердцем живущих по Христу, относительно невелико до сих пор. Это все­го 12% от взрослого населения страны, или одна седьмая от тех, кто считает себя православными. Много это или мало? Думается, что такой разрыв между теми, кто уже не мыслит себя вне храма, и теми, кто, тяготея к вере, пока ещё топчется за церковной оградой, указывает (с учётом, конечно, отмеченной выше общей положительной динами­ки) не столько на слабость Церкви, сколько на её громадный скрытый потенциал. Он особенно убе­дителен на фоне безнадёжного кризиса и распада «старых» светских идеологий и партий.

В известной мере судить о действительной, хотя и скрытой, мощи народа Божия мы можем по событиям осени 2011 года. Тогда, презрев непогоду и долгое стояние в очередях, поклонить­ся поясу Пресвятой Богородицы в Москве и ряде других городов России пришли от полутора до трёх миллионов человек. Едва ли какая-то по­литическая сила России, включая и правящую партию, смогла бы вывести в ноябрьскую стужу такое количество сторонников.

В то же время важно иметь в виду, что сила любого общественного движения зависит не столько от его списочного состава, сколько от уровня внутренней убеждённости, сплочённости и духовной стойкости его рядов. Триста спар­танцев-язычников успешно сдерживали натиск стотысячных орд Кира потому, что были спаяны воедино общей нравственной идеей и любовью к Родине, в то время как им противостояли рабы без роду и племени, движимые одним только страхом наказания.

Мы же здесь говорим о куда более высоких духовных состояниях. Встреча с Богом позволяет человеческой душе взойти на предельные уров­ни ума, воли и творчества. Недуховному индиви­ду даже на пике напряжения ума, ангельского по своей природе, но всё же ограниченного, такие взлёты недоступны. Всё недуховное оторвано от прямого, одной лишь молитвой призываемого влияния Божией благодати, и, как следствие, оно по самому естеству своему стиснуто рамками вещественности; через эти рамки без помощи и благословения Божия, одним только человече­ским произволением перешагнуть невозмож­но. В этом смысле воинство Христово - если, конечно, оно действительно Христово по духу, а не по одному названию, - всегда было, есть и будет на порядок сильнее любой армады тьмы, состоящей из адептов и слуг «князя воздушно­го». Ибо и сами эти адепты, и их повелители -демоны в конечном счёте подчиняются всевла­стию Всевышнего. Это касается всех и каждого из нас. Бесполезно соревноваться с воинством тьмы на его поле и по его правилам: здесь мы загодя в проигрыше. Другое дело - перенести арену схватки на своё поле, в область духа, све­та и правды Христовой, где врагу тесно и тошно. «Грядущего но Мне не изжену вон», - обещает Господь, указывая нам этот «узкий путь» победы.

Как и всё воинство Христово, воин Христов принципиально отличается от обычного солдата, не имеющего даров богообщения. При должном внимании к телу и боевым навыкам первейшая его забота - хранить душу от страстей, отражать помыслы - «огненные стрелы» духов злобы, под­держивать связь-религию с Богом через Царство Божие, которое «внутрь вас есть». Только аске-тикой и церковными таинствами, постом и молит­вой, понуждением себя к исполнению заповедей - только так воин Христов может достичь уровня эффективности, выраженного в словах преподоб­ного Серафима (Саровского): «Стяжи дух мирен, и тысячи вокруг тебя спасутся». Таким образом, численные параметры нашего воинства «послед­них дней» оказываются отнюдь не решающим фак­тором успеха в третьей мировой духовной войне. В метафизических категориях этой незримой брани на первый план выходят чистота души каждого че­ловека и её способность воспринимать благодать Божию - оружие нашей победы.

Часто нам говорят: «Вас слишком мало!» Мы же в ответ, даже если и видим, что верую­щих действительно меньше, чем неверующих или слабоверующих, можем утешаться надеж­дой, дарованной нам самим Господом: силы ада не одолеют церкви Его до скончания времён, и тесто народное может поднять (то есть пробу­дить, просветить, собрать и организовать) даже «малая закваска», народ Божий, «соль земли».

Главное, чтобы эта закваска и эта соль не теряли своей духовной сущности и силы.

Границы народа Божия

Одна из самых сложных и малоизученных ха­рактеристик народа Божия -это его границы. Как живой богочеловеческий организм Церковь, или народ Божий находится в состоянии постоянных внутренних изменений. Границы этих колебаний не просто весьма подвижны - они практически не доступны обычным органам чувств. Духовное постигается только духовным, следовательно, в полной мере границы народа Божия видны только Богу и отчасти ещё тем святым, кому Он даровал способность духовного ведения.

Если «нет человека, который проживёт и не согрешит», то каждый из нас постоянно, чуть ли не ежечасно как бы перемещается из со­стояния кающегося - когда из-за совершенного греха благодать отступает, в состояние спаса­емого - когда молитвой, постом и таинствами благодать Божия к нам возвращается. В земной жизни последовательность такая: искушение -благодать - искушение - благодать... и так без конца, до самой смерти. Например, когда Го­сподь воссиял на Фаворе, явился в силе и даро­вал апостолам благодать, Он тут же остудил их пыл словами: Сын человеческий будет распят...

Наша душа так и колеблется - вверх, вниз... это нормально, это свойство её. Главное не впасть в самонадеянность или уныние до тех пор, пока внутренний человек не разлучится с внеш­ним. Пока душа полностью не стала Божией, обладатель её должен понимать: надо падать и вставать, падать и вставать, но не сходить с хри­стианского пути смирения. С креста - утверждают Святые Отцы - не слезают, с него снимают. Сми­рением определяется способность принимать божественную благодать: последняя же даётся Богом не за добродетели и даже не за труды по их обретению, а за возникающее вследствие этого смирение. Стоит только сбиться с пути предстояния Богу в смирении и сердечном испо­ведании, как благодать тут же отступит, и душа погрузится во мрак. Лучшее средство от таких болезненных метаний души, согласно Святым Отцам, - это молитва.

Народ Божий, таким образом, есть собрание грешных «человеков». Без единого изъятия или исключения. Уже поэтому границы его не могут ни секунды оставаться застывшими или даже хотя бы сколько-нибудь устойчивыми. Приливы и отливы благодати обнимают и покрывают всю Церковь, от края и до края: оглашенных и вер­ных, мирян и духовенство. Чем ближе к центру Церкви - Христу, тем больше святости, выше устойчивость к проискам незримого врага, или то, что Святые Отцы называли «непадательно-стью». И, наоборот, дальше от центра – больше диапазон колебаний между святостью и паде­нием. В тонком, духовном понимании этой спец­ифики народа Божия, пожалуй, дальше других продвинулся славянофил А.С. Хомяков, опреде­ливший Церковь не как собрание людей, но как единство Духа Святого, пребывающего в душах людей, добровольно подчиняющихся боже­ственной благодати. Дух, с одной стороны, ды­шит, где хочет; с другой, как сказал сам Господь, Дух, по пречистой сущности своей, не может находиться в грязной душе и теле, порабощён­ном греху. Следовательно, и границы (размеры) народа Божия обусловлены не чем иным, как реальным духовно-нравственным состоянием богочеловеческой общности в каждый данный момент времени. Феноменальная и заворажи­вающая картина - сияние и угасание Фаворско­го света благодати Божией в душах миллионов людей! О, если бы только мы, смертные, могли лицезреть эту красоту!

Исходя из сказанного, нелепо и ошибочно думать, что народ Божий представляет собой монолитную глыбу. Даже избранной душе, уже состоявшейся в Боге, только-только лишь при­открывается возможность взойти на некоторые более высокие ступени духовной жизни; и то, стоит лишь только ей возомнить о себе, что она «чего-то достигла» или «чего-то заслуживает», как обретённая благодать тут же покинет её. Все мы - «рабы неключимые», и только смиренное осознание себя таковым позволяет верующему удержаться в поле благодати Божией.

Социальная среда, в которой принужден жить и выживать православный народ, как и всё внешнее относительно души, не имеет здесь решающего значения. Эта среда представляет собой болото - безликое и ядовитое болото ле­гализованного и поощряемого греха. «Запреще­но запрещать!» - лозунг одновременно и либе­ралов, и марксистов. Вполне бесовский лозунг. Поэтому для начала народу Божию предстоит сформировать в этом болоте хотя бы какие-то духовные островки и кочки, на которых он смог бы собираться. Это необходимо, поскольку в духовном отношении мы ещё слишком слабы, в нас ещё не впитаны, не вкоренены Заповеди блаженства и способность воспринимать любое земное явление - как положительное, так и от­рицательное - в категориях Промысла Божия.

Таким образом, вопрос о границах народа Божия, как, безусловно, богословский, мы пока оставим открытым. Он требует дополнительного и более углублённого исследования.

«Блудные сыны» — костяк воинства Христова

Выше уже отмечалось, что формирование со­временной основы нашей Церкви в лице и ми­рян, и духовенства произошло с конца 80-х - начала 90-х годов, то есть буквально за последние двадцать лет. Это не могло не наложить своего отпечатка на специфику состава народа Божия с точки зрения путей прихода людей в веру, моти­вов и обстоятельств их обращения к Христу.

Так уж сложилось, что подавляющее боль­шинство сегодняшней Церкви представлено новоначальными «блудными сынами» - вчераш­ними комсомольцами и коммунистами, которые вкусили горьких плодов крушения языческих идолов, прошли очистительные воду, огонь и медные трубы «перестройки», испытали нацио­нальное унижение либерализмом вкупе с иску­шениями и разочарованиями «свободного рын­ка». Этот путь, если задуматься, в точности по­вторяет судьбу евангельского «блудного сына». Как и мы, уверовавшие в ложных божков, тот промотал (духовное) наследство отца (небесно­го), забыл о своём высоком (по образу и подобию Божию) происхождении, потерял разум (истины), обратился в бродягу (невера), жил со свиньями (пал до уровня скота несмысленного). Подобно нам, однажды он вспомнил о своём достоинстве и сыновстве Отцу, покаянно вернулся в дом Его, готовый быть в нём даже наёмником, но был прощён и с великой радостью принят в отеческие объятия.

Пополнение Русской православной церкви «блудными сынами» в самый канун решающих сражений третьей мировой духовной войны - яв­ление одновременно и закономерное, и промыс-лительное. «Блудные сыны» принесли с собой в ограду Церкви веру не книжную - но опытную, не умственную - но интуитивную, прямо вырастаю­щую из перенесённых страданий и потерь. Их «от-лепление» от мира (главная цель христианской аскетики) явилось результатом не умственных по­туг, но опытного и жёсткого разочарования в нём. Такая глубина понимания гибельности жизни по стихиям падшего мира прямо пропорциональна жажде Бога как Спасителя и Учителя - именно на этой основе, уверяли Святые Отцы, вырастает самая чистая и стойкая вера. Современные блуд­ники и мытари, прокажённые и расслабленные имеют то неоспоримое преимущество перед со­временными же книжниками и фарисеями, что прошли огненное испытание грехом, вкусили его гибельности, отвергли грех и бежали от него к Господу. Поэтому соблазны века сего, «похоти плоти, похоти очей и гордости житейской», не могут уже иметь над ними той силы и власти, с которой они обычно овладевают неопытными душами. «Искушён - значит вооружён» - свиде­тельствует церковное Предание.

Вместе с тем наличие у «блудных сынов» ши­рокого и разнопланового житейского опыта, а также нередко высокого профессионализма в различных сферах мирской жизни превращает их в бесценный кадровый резерв не только для Церкви, но и для государства, которое, конечно, рано или поздно осознает, что ему не обойтись без духовно зрелых управленцев. Заметим: ни­что не мешает православным специалистам уже сегодня влиться в госаппарат, чтобы поставить реальный заслон таким омерзительным его по­рокам, как коррупция, произвол, бездушие, ложь и насилие. Взяточничество и казнокрад­ство, очевидно, невозможно пресечь ни законом, ни надзором, ни угрозой, ни материальными сти­мулами. Ещё Н.В. Гоголь предупреждал: поставь к чиновнику-жулику солдата с ружьём, получишь двух жуликов, добавь к ним ещё одного солда­та - будет три жулика. Святоотеческая наука о душе достоверно знает, что победить в себе стра­сти, тем паче страсти матёрые - корысть, горды­ню, властолюбие, без помощи Божией человек не может. Самый мелкий бес сильнее любого самого великого смертного: учёного, полковод­ца, президента. Пресечь в себе «мерзость запу­стения» и победить в незримой брани с духами злобы и собственной «удобопреклонённостью ко греху» способен лишь тот, кто имеет в душе вы­сокий и трепетный страх Божий, взывает к Нему и искренне озабочен своей посмертной участью. Такому легче руку свою отдать на отсечение, чем посягнуть на казённый рубль, незримо несущий в себе капли народного пота.

В то же время интеллект и размышления играют важную роль в приходе современных «духовно беспризорных» к Богу. Образован­ность и высокоразвитый ум, способность по­глощать и усваивать огромные объёмы зна­ний - всё это, конечно, помогает нам овла­девать сакральной «наукой из наук» - право­славием. Было бы желание! Изучая Писание и Предание, читая Святых Отцов, мы, сами того порой не замечая, залечиваем тяжёлые ду­шевно-духовные раны, причинённые нашей духовной генетике затяжными периодами без­божия и богоборчества. Мы как бы заполняем тот чудовищный провал, который отделяет нас от неизмеримо более духовно зрелых и про­свещённых, чем мы, прадедов. В то же время образованность может в известном смысле и мешать духовному развитию: легко ли иному академику признаться, хотя бы и самому себе, что в части познания себя и Бога он находится на одном уровне с малыми детьми или полине­зийскими папуасами? Старцев сегодня найти трудно, а вот книг духовных предостаточно, и доступ к ним вполне свободный. Следователь­но, путь наш к Богу пролегает прежде всего че­рез чтение Святых Отцов, опытное постижение таинств духовной жизни в храмах, приходах и общинах, через беседы со священниками, причастия, посты, исповедь... одним словом, через деятельное понуждение себя к испол­нению заповедей Христовых. При этом наи­большую пользу, конечно, приносит будничная повседневная жизнь в общине: несение тягот друг друга и осуществление на деле принци­пов братской любви. Здесь, именно здесь, приходя из мира, мы находим те первые ступени духовного роста, по которым начинается вос­хождение ко Христу.

Вокруг каждого «островка» народа Божия формируется свой неповторимый круг общения, пространство любви и доверия: здесь мы познаём сладость терпения во имя ближнего и Бога (пре-терпевый до конца, той спасен будет), здесь духовно взрослеем и мужаем, здесь учимся на ходу исправлять ошибки, падать и подниматься. Мы должны понимать: в повседневной жизни, в общине, а не где-то ещё, наше место встречи с Богом, точка приближения к Нему. Сюда Он нас приводит сложными, одному Ему ведомыми пу­тями жизни, этот вектор «узкого пути» спасения нам определён. В помощь нам дана свободная и ничем не ограниченная возможность духовно питаться от соборного духовного наследия все­ленской Церкви. Где же тут место отговоркам из разряда: не знаю, не понял и тому подобное? В сторону их!

В нашем народе Божием по-прежнему вели­ко число людей крещёных, но не вполне просве­щённых. Это тоже «блудные сыны», только они ещё не до конца пробудились к новой жизни. Им надо помогать! Их надо звать за собой! Вот за­дача! Вот в чём состоит служение во имя народа Божия! Надо успеть отдать Богу всё то, что мы с избытком получили от Него. Причём получи­ли даром - как аванс жизнь, здоровье, эмоции, знания, таланты, плоды духа, материальные бо­гатства. Отдать, а не зарыть в землю. «Ибо веяное даяние благо, и веян дар совершен свыше есть».

Дела любви и сострадания могут быть мла­денческими с точки зрения мира, но они вполне большие, если в них присутствует Бог. Можно от­дать мало, но это «мало» может оказаться у даю­щего человека почти всем, что у него есть.

Тело Христово

Как организм богочеловеческий, народ Бо­жий обладает двумя яркими особенностями. Во-первых, феноменальной жизнестойкостью, кото­рая объясняется его непосредственной связью с Источником жизни - Богом. Во-вторых, особой «клеточной» целостностью, присущей ему как живому существу. Дух жизни и любви, соединя­ющий, питающий, просвещающий и защищаю­щий каждую в отдельности и все вместе клетки, органы и части народа Божия, сообщает этому богочеловеческому организму свойства и спо­собности, недоступные обычным человеческим собраниям, в которых доминируют животные страсти и их возбудители - падшие духи. Кто со Мною не собирает, тот расточает, строго го­ворит Господь, напоминая, что вне Бога ветхий человек, хочет он того или нет, понимает или не очень, остаётся заложником и марионеткой духа разделения, дьявольской воли.

Мысль о неразрывной взаимосвязи и взаи­мозависимости всех элементов и частей наро­да Божия, о Церкви как едином и живом теле Христовом красной нитью проходит через цер­ковные Писание и Предание. Мы, клетки этого тела, отвечаем перед Богом не только за себя, но и за состояние, за грехи братьев наших, и па­дение любого из нас болью откликается во всей Церкви. «Страдает ли один член, - поясняет нам апостол, - страдают с ним все члены; славится ли один член, с ним радуются все члены. И вы - тело Христово, а порознь - члены» (1 Кор., 12:26-27).

Это принципиальное свойство народа Божия важно держать в уме всякий раз, когда мы стал­киваемся с исходящими, например, от тех же па­триотов упрёками по поводу якобы пассивности, вялости и бездеятельности наших рядов. Дело в том, парируем мы, что наш народ не от мира сего, и подчиняется он только горним божественным «предписаниям» - велению сердец, движимых благодатью Духа Святого. От тела Христова, сле­довательно, бессмысленно ждать или тем более требовать «извержения страстей», «стадной реф­лексии» на призывы к демонстрациям, митингам, революциям и иже с ними. Народ Божий деяте­лен в другом - самоотверженном служении Богу и людям. Ему не нужны и даже чужды мирская слава и земная награда. Его внутренняя органи­зация не испытывает надобности в обязательной для «старой» партийности атрибутике: клятвах, присягах, партбилетах, взысканиях и т.п. Его присяга - крещение и исповедь. Его мотива­ция - страх Божий, способный рождать любовь в благородных сердцах. Его цель - не земля, а небо. В своё время, достигнув «полноты возраста Христова», он заявит о себе как главная и един­ственная сила возрождения России, и это время уже не за горами. На эту перспективу мы и рабо­таем, её мы добиваемся, следуя духовному пред­чувствию Святых Отцов о том, что «Господь спа­сёт Россию и через многие страдания приведёт её к великой славе» (Серафим Саровский).

Основные черты народа Божия

Кое-что на этот счёт было сказано выше, од­нако не грех и повторить. Итак, народ Божий:

»• это единый и живой духовно-телесный ор­ганизм, каждая клетка и каждая часть которого незаменима, невосполнима и потому важна в об­щем ансамбле; она погибает, если теряет связь с основным организмом;

»• это воинство, в котором обязанности рас­пределяются не по приказу вышестоящего на­чальства, а функционально и целесообразно - в меру сил и способностей каждого индивида, да­рованных ему Господом при рождении;

»• в народе Божием преобладает иерархия благоговения, на прочном фундаменте которой стояла древняя апостольская Церковь; для её утверждения необходимо, чтобы каждый воин Христов при помощи Божией взращивал в себе такие качества, как смирение, послушание и рас­суждение. А над всем и вся должна царить лю­бовь, без коей мы, по словам апостола Павла, «медь звенящая»;

»• народ Божий не от мира сего, и мудрость этого мира он воспринимает как безумие пред Богом. В познании он уповает не на ограничен­ные возможности человеческого мозга, а на его способность молитвенно соединяться с Богом как источником превечной мудрости. Ибо самое немудрое у Бога мудрее самого мудрого у чело-веков, и только Бог, который есть любовь, и только любовь, и ничего, кроме любви, спосо­бен удержать развитие человека и человечества в рамках блага и пользы;

»• народ Божий растёт и развивается стихий­но, питаясь от глубинных корней Святой Руси, повредить которым не смогли ни революции, ни войны, ни чудовищные социальные эксперимен­ты. Обладая способностью к самоорганизации и опираясь на жертвенное служение, самодисци­плину и свободное творчество своих «клеток», он не нуждается (в отличие от «старых» партий) в стимулах, замешанных на страстях;

»• этот народ не признаёт никакого разделе­ния - ни в себе, ни вовне. В духовном плане ему безразличны сословия, статусы и границы: его «островки» и «кочки» разбросаны по всей пла­нете.

Идея синтеза

Народ Божий можно считать живым вопло­щением того синтеза, по которому, как писал ещё Г. Флоровский, «томится и взыскует современная эпоха». Синтеза традиционного и современного, метафизического и физического, веры и науки, религии и прогресса, человека и Бога. Вселенная сотворена Богом целостной - в не слитном и од­новременно не раздельном единстве её зримого (вещественного) и незримого (духовного) миров. Дьявольский дух разделения от начала времён стремится разрушить эту целостность в мире и в душе человека, обрекая его на одиночество и отчаяние. Известно, что 90% лучших учёных Земли были глубоко верующими людьми. Одно­го этого довольно, чтобы понять: противопостав­ление веры и науки не только вредит последней, лишая её доступа к Источнику всякого знания и премудрости, но и выбивает из-под научно-тех­нического прогресса ключевые духовно-нрав­ственные скрепы и ориентиры, без которых тот, повинуясь злой воле «духов злобы», начинает безумствовать во вред человеку и природе.

Само слово «синтез», быть может, не самое удачное, но ведь здесь важна не форма, а суть. В конечном счёте, как гласит древняя мудрость, всякое сравнение (и, можно добавить, всякий термин) хромает. Под синтезом мы разумеем синергию, соработничество человека и Бога... и ничего иного. Вместе с тем этот термин предель­но конкретен и по-своему удобен для понимания духовно несведущими людьми. Главное сейчас -достучаться до их дремлющих сердец, простыми и знакомыми рационально устроенному уму по­нятиями передать самый смысл послания Божия.

Историческим примером подобного синтеза, воплощённого в отдельно взятом человеке, мо­жет служить образ А.В. Суворова, сочетавшего в себе высочайший профессионализм непобе­димого полководца и глубочайшее смирение православного мирянина. Таких примеров не­мало в истории России. На Божиих людях всег­да строились и ими созидались её сияние и её победы. Но ведь и эти титаны были такими же смертными, как и мы. Духовными трудами над собой и жизнью по Христу они сумели открыться Богу и позволить Ему действовать в их душах. И в результате стали богатырями - каждый на сво­ём поприще. Ибо «что невозможно человекам, возможно Богу».

О структуре

По своему построению народ Божий, образ­но говоря, напоминает кристаллическую решёт­ку, в которой горизонтально взаимосвязанные «островки» и «кочки» православных общин и приходов вертикально устремлены к небу, к Богу.

В зарождении и жизни любого «островка» и «узелка» народа Божия обязательно участву­ет сам Господь: где двое или трое собрались во имя Мое, там и Я посреди них. В этих словах Всевышнего недвусмысленно указано на то, что сначала люди должны «собраться во имя Его», и только затем Он освятит их собрание Своим при­сутствием. Волевое и деятельное усилие верую­щих при создании «узелков-общин» становится, следовательно, не только необходимым, но и достаточным условием формирования Церкви как единства Духа Святого в живой ткани бого-человеческого организма.

Каждая клетка, каждая частица народа Бо­жия, сколь бы мала она ни была, суверенна, сво­бодна, уникальна и бесценна. Как и человеческая душа, ценность которой пред Богом превосходит все богатства вещественного мира. В то же вре­мя законы, управляющие жизнедеятельностью этих клеток и частиц, строги и непреклонны. Это заповеди Христовы и устои духовной жизни, раскрытые Святыми Отцами - учителями нашей воинствующей Церкви.

«Старая» партийность потому и не может раз­глядеть и принять этой правды, что, захваченная внешней суетой и иллюзиями «лжеименного разума», она не содержит в себе страха Божия и осознания неотвратимости и непрерывности духовной брани, в которую вольно или невольно вовлечены все «человеки» до единого. Все, под­черкнём, в том числе и члены любых и всяческих «старых» партий. Произвольно самоустраниться от духовной брани невозможно, формальная об­разованность здесь совершенно ни при чём. При­крывая невежество и бессилие безбожного раз­ума в делах духовных, она часто лишь мешает иным «немного учёным» признать досаднейший изъян в своём личностном развитии и погрузить­ся в изучение православной премудрости, вместо того чтобы вновь и вновь в поисках выхода ты­кать пальцем в небо и всякий раз ужасаться соб­ственным ошибкам и их последствиям.

«Островки» народа Божия

Основной «ячейкой» народа Божия служит православный приход или община с центром в храме. Тысячи и тысячи таких ячеек-островков разбросаны по лицу планеты, но наибольшая их концентрация и самое их динамичное возрас­тание наблюдаются в сегодняшней России. Не ведая и не признавая никаких социальных или пространственных границ, никаких вообще ве­щественных барьеров, эти островки и образу­ют земную православную церковь, планетарный «архипелаг верных», - ту самую, условно говоря, кристаллическую решётку народа Божия, собира­емую воедино и оживляемую свыше Духом Свя­тым. Каждая община своеобразна и неповторима. У каждой своя история, свой состав, своё место служения, наконец, своя особенная функция-за­дача в едином теле православного воинства «по­следних дней». Как и в обычной армии, здесь каждый - и генерал, и кухарка - тянет свою лямку, внося неповторимый индивидуальный вклад в об­щую победу. И не скажешь, кто или что важнее. Любая часть народа Божия на свой лад важна и даже незаменима в решающей схватке с миро­вым злом. Однако, при всём своеобразии право­славных «островков», у них есть и нечто сквозное, некое общее для всех начало. Центром, смыслом и целью их бытия является Христос, присутствую­щий в вещественном мире через учреждённую Им Церковь. Поэтому поддержание неукоснитель­ного внутреннего настроя на Спасителя, ведение напряжённой церковной и духовной жизни ста­новится целью и одновременно важнейшим ус­ловием выживания народа Божия в окружающем его ядовитом болоте нигилизма и постмодерниз­ма. Болота этого, скорее всего, нам не осушить, но по мере умножения наших «островков», хотя бы в одной части планеты - в России, мы можем серьёзно потеснить и сузить его всевластие. При этом важно помнить, что никакие внешние дела, сколь бы насущными и общественно значимыми они ни казались, не должны заслонять и тем паче подменять духовной сердцевины, напряжённого биения общинной жизни. Количества и объёмы вещества, то есть внешние дела наши, - ничто пред Богом, владеющим вселенной и всем, что в ней есть. Настоящей ценностью для Господа и сил Его является совсем другое - спасённая душа человеческая.

Организация наших «островков» в современ­ных условиях требует критического переосмысле­ния и просева всего опыта, накопленного Церко­вью, - как положительного, так и отрицательного. Самодеятельность здесь опасна и неуместна. С кого же нам брать пример? Прежде всего с пер­вых христианских общин, которые были, по сло­вам апостолов, «одним сердцем, одной душой». Эта высшая форма общинной жизни многократно воплощалась на практике, в том числе и в исто­рии России. При этом опыт показывает, что любая община как часть внешней и видимой Церкви всегда в известном смысле была несовершенной из-за колебаний и падений отдельных её членов, что делало невозможным постоянно удерживать внутри общины преизбыточную благодать Духа Святого. Даже древней Церкви, ещё сохранявшей живую связь с Христом, из-за страстей часто не удавалось сохранять целостности и «единства в свободе по закону любви». Уклонение от истины выражалось в том, что внутри неё периодически происходило нечто «не по любви». Известны слу­чаи, когда некоторые члены иудейских общин, на­пример, в благодеяниях ставили себя выше других членов и, соответственно, «выше» христианских заповедей, выше Христа. Дух отступал от такой общины, и она неумолимо разрушалась изнутри. Внешние правила и ограничения ещё по инерции соблюдались, порой это продолжалось долго, но внутри накапливалось и нарастало пагубное уклонение от строгого следования христианским нормам. Чем меньше во вселенской Церкви оста­валось Духа Божия, тем больше становилось «па­рений ума». Человеческое «мудрование плотское и суетное» постепенно вытесняло и подменяло собой Божию благодать... В результате главой англиканской церкви вопреки строжайшим за­претам вселенских соборов становился вдруг ко­роль-мирянин; католики пускали в продажу пап­ские индульгенции, а протестанты уже в наши дни докатились до назначения пресвитерами женщин и освящения однополых браков. Что дальше-то?

Александр Нотин

(Продолжение  следует) 

Перейти к содержанию номера