27 сентября СК возбудил по ста­тье «экстремизм» уголовное дело по факту издания и продажи книг Бенито Муссолини «Третий Путь: Без демократов и коммунистов» и Пауля Йозефа Геббельса «Михаэль». Фигурант дела пока не уточняется. На сайте указано лишь то, что книги были выпущены издательством «Ал­горитм».

Ну вот, и ста лет не прошло, как добрались отважные прокураторы московские до дуче с министром пропаганды. Оперативно, нечего сказать. Прекрасный повод для на­родного политолога порассуждать на животрепещущие темы.

Начнем с дуче. Непонятно, за что его запрещать собрались, то ли за то, что он против коммунистов был, то ли за то, что против демократов. То ли за то, и за другое вместе. Хотя тут многое мраком покрыто. Извест­но, что корешился Муссолини еще с 1905 года с Каменевым, а по не­которым сведениями еще и с самим Ильичем. А когда Каменева полпре­дом (послом) в Италию направили, то тов. Бенито его учить стал, как демократию на заводах и фабри­ках внедрять, потому как считал он (может и небезосновательно), что при большевиках с демократией на рабочих местах неважно было. В общем, бесправен был, по его мне­нию, красный пролетарий в отличие от итальянского при фашистском режиме.

А до этого товарищ социалист Бе­нито письма слезные Ильичу писал такого содержания: я бы-де, и рад в Италии большевистскую револю­цию учинить, да вот беда — хлипок и жидковат для таких дел народишко итальянский, не то, что брат-русак.

Что ему на то Ильич отвечал, мне неведомо, поскольку Институт марксизма-ленинизма при ЦК КПСС «в Бозе почил», а когда еще здрав­ствовал, то переписка двух вождей пуще атомных секретов береглась (во избежание всяких недоразуме­ний, изумлений и кривотолков).

Это мне наш участковый Ёлкин сказывал, у которого бывший глав­ный ученый сотрудник сего институ­та по делу о браконьерстве проходил (рыбу в речке динамитом глушил от отчаяния и бескормицы).

А вообще-то вокруг Бенито в свое много разных людишек увивалось и в первую голову из России с ее Коминтерном и прочими хитрыми связями. А мужик он был непро­стой. Вот какую историю из своей жизни писатель А.Моравиа на скло­не лет поведал. Написал он пьесу. А цензура ее - бац! - и зарубила. «Не пущает» Тогда друзья и говорят, пойди к министру культуры на при­ем. Он и пошел. Прознал про эту печаль писательскую министр куль­туры фашистской Италии и устроил цензорам разнос, а пьесу велел пу­бликовать, чтобы никакого ущем­ления свободе творчества не было. Казалось бы, что с того? Только «фишка»-то в том заключалась, что был А.Моравиа коммунистом, пьеса антифашистская, а министром куль­туры сам Бенито Муссолини, кото­рый, как у нас в старину говаривали, «на культуре сидел» - не хватало ему, верно, оклада премьерского или так высоко культуру ценил.

В общем, как говорил герой ро­мана товарища Моравиа «Я и Он», «во времена Муссолини Италия была могучей и уважаемой страной. В любом случае лучше уронить соб­ственное достоинство перед лицом великого человека, чем перед лицом какой-нибудь проститутки».

Ну да это герой писателя-комму­ниста говорил. А сам писатель под конец жизни признался, что ежели б тов. Бенито с фюрером не связался и во внешнеполитические авантюры не пустился, то и по сию пору Ита­лией бы правил. А кто задним умом не крепок?

Теперь о Геббельсе. Тут с легкой руки Штирлица все он нем как о не­доучке говорят. Сами вы вместе с Ю.Семеновым недоучки! Геббельс по нашим понятиям кандидат фило­логических наук с 1921 года. Самый натуральный, а не «медведевский», т.е. «халявный» и «липовый». И на диссертацию его о литературном ро­мантизме немецкие филологи даже во времена матерой денацификации ссылались, не говоря уже про вре­мена нынешние. Что ни день, то в каком-нибудь ученом труде по фило­логии цитата из Геббельса.

Кстати, в 1923 году он себя ком­мунистом осознал (это для тех, кто его Дневники не читал). Так что история-мать еще и не такие антра­ша и коленца выкидывала. Ну да не в том суть. А еще Геббельс русскую литературу боготворил и особенно Достоевского. А уж когда «Мертвые души» прочитал, то воскликнул: «Вот он, отец Достоевского!» Гоголь, стало быть. Между прочим, диссер­тация будущего министра пропаган­ды начинается с цитаты из «Бесов» Достоевского. Вот такой: «Разум и наука в жизни народов всегда, те­перь и с начала веков, исполняли лишь должность второстепенную и служебную; так и будут исполнять до конца веков. Народы слагаются и движутся силой иною, повелева­ющею и господствующею, но про­исхождение которой неизвестно и необъяснимо». Ну да нашим истмат-чикам сию мудрость в себя не вме­стить, а потому взяли они да и за­претили роман «Павла Иосифовича» «Михаэль», что написан был в 1929 году. Сам я его в подлиннике не чи­тал, но читавшие оный сказывали, что писал автор, если и похуже Ре­марка, то ненамного.

Ученые (без кавычек) люди ска­зывают, что до начала войны с СССР был Пауль Йозеф Геббельс убеж­дённым русофилом и восторгался русской культурой и русским преоб­разованием мира. Думаю, он таким и во время войны оставался, только политик рейха совсем других слов от министра пропаганды требовал.

Так что если кого и запрещать, так это «17 мгновений весны» Ю.Семенова, чтоб людей с панталы­ку не сбивать.

А что до Муссолини, то я и сам призадумался: «А ну, как и впрямь строить жизнь без демократов и коммунистов? Ведь от демократов сплошной разор и мерзость запусте­ния, а от коммунистов никакого про­ку».

А если уж что и запрещать, так это коньяк «Наполеон», потому как сла­вить предтечу антихриста хотя бы и возлияниями, грех. И навел меня на эту мысль конюх Михеич, что вож­жами продавщицу нашего сельпо Люську вожжами потчевал за то, что та партию «французской водки им. Бонапарта» на прилавок выставила. Через наше-то село рать Бонапартова туда-сюда прокатилась и памяти до­брой о себе не оставила. Она бы еще шнапс «Адольф Гитлер» на продажу «выбросила»!

Потом участковому Ёлкину это громкое дело закрывать пришлось — «за отсутствием события преступле­ния» и коньяк контрафактный кон­фисковывать.

Б. Куркин, проф., д.ю.н.

Перейти к содержанию номера